Far-east style with a spirit of wild west
Величайшим искушением, в которое впали почти все психологи, явилась попытка получения Образов и Событий мифологии из содержимого и деятельности бессознательного. С определенной точки зрения, психологи были правы. Действительно, можно выделить функцию Образов и итоги Событий на параллельных уровнях бессознательной активности и религии с мифологией. Но мы не должны путать выделение с упрощением. Именно когда психолог "объясняет" какой-нибудь мифологический Образ или Событие, сводя его к деятельности бессознательного, историк религии - а, возможно, не только он - не решается следовать за ним. По сути дела такое объяснение сведением одного к другому может быть аналогично трактовке "Мадам Бовари" как всего лишь истории супружеской измены.
(...)
Сходство персонажей и событий мифа с таковыми уже из сновидений не подразумевает никакой тождественности между ними. Этого трюизма не следует забывать никогда, так как всегда есть искушение объяснить духовную деятельность сведением ее к какому-нибудь "источнику", предшествующему духовному.
"Религиозная аура", окружающая некоторые результаты деятельности бессознательного, историка религии не удивляет: он знает, что религиозный опыт охватывает всю человеческую сущность и потому волнует глубины человеческого бытия. Это не говорит о том, что религию можно свести к ее иррациональным составляющим, а просто свидетельствует о том, что религиозную сущность нужно принимать за то, чем она на самом деле является - ощущением существования в его целостности, которое открывает человеку его собственную форму бытия в мире.
(...)
Другими словами, так как бессознательное есть "преципитат" бесчисленных конечных ситуаций оно не может быть сходным с миром религии, поскольку религия является типичным решением любого кризиса экзистенциализма. Религия "начинается" тогда и там, где есть полное раскрытие действительности, одновременно являясь и раскрытием священного - того, что существует изначально; того, что не является ни иллюзорным, ни преходящим - и раскрытием отношений человека к этому священному отношению, которое представляется сложным, изменяющимся, иногда противоречивым, но которое всегда помещает человека в самое сердце реальности. (...) Религиозный опыт является одновременно и абсолютным кризисом существования и образцовым решением этого кризиса. Решение это образцовое потому, что открывает мир, который уже больше не частный и не смутный, а будучи творением богов - безличный, значимый и святой.
(М.Элиаде, "Мифы, сновидения, мистерии")
(...)
Сходство персонажей и событий мифа с таковыми уже из сновидений не подразумевает никакой тождественности между ними. Этого трюизма не следует забывать никогда, так как всегда есть искушение объяснить духовную деятельность сведением ее к какому-нибудь "источнику", предшествующему духовному.
"Религиозная аура", окружающая некоторые результаты деятельности бессознательного, историка религии не удивляет: он знает, что религиозный опыт охватывает всю человеческую сущность и потому волнует глубины человеческого бытия. Это не говорит о том, что религию можно свести к ее иррациональным составляющим, а просто свидетельствует о том, что религиозную сущность нужно принимать за то, чем она на самом деле является - ощущением существования в его целостности, которое открывает человеку его собственную форму бытия в мире.
(...)
Другими словами, так как бессознательное есть "преципитат" бесчисленных конечных ситуаций оно не может быть сходным с миром религии, поскольку религия является типичным решением любого кризиса экзистенциализма. Религия "начинается" тогда и там, где есть полное раскрытие действительности, одновременно являясь и раскрытием священного - того, что существует изначально; того, что не является ни иллюзорным, ни преходящим - и раскрытием отношений человека к этому священному отношению, которое представляется сложным, изменяющимся, иногда противоречивым, но которое всегда помещает человека в самое сердце реальности. (...) Религиозный опыт является одновременно и абсолютным кризисом существования и образцовым решением этого кризиса. Решение это образцовое потому, что открывает мир, который уже больше не частный и не смутный, а будучи творением богов - безличный, значимый и святой.
(М.Элиаде, "Мифы, сновидения, мистерии")