Психоаналитики

[Saitarien]

Читатели, любящие какой-то из основных жанров - вестерны, детективы, научную фантастику или приключения, - не стремятся анализировать интерес авторов (и свой собственный), как это делают любители жанра ужасов. Тем, кто интересуется им, присуще тайное или открытое ощущение (его могут скрывать, а могут и не скрывать), что интерес к ужасам есть нечто ненормальное. В качестве предисловия к одной из своих книг ("Ночная смена") я написал довольно длинное эссе, в котором попытался проанализировать, почему некоторые любят произведения ужасов и почему я их пишу. Повторять его здесь мне не хочется; если вам интересно, рекомендую прочесть это предисловие; оно понравилось всем моим родственникам. Поставим вопрос более эзотерически: почему люди так интересуются моими интересами - и своими собственными? Мне кажется, это происходит прежде всего потому, что в нашем сознании прочно закреплен постулат: интерес к ужасам нездоров и ненормален. Так что когда мне задают вопрос "Почему вы об этом пишете?" - меня на самом деле приглашают лечь на кушетку и рассказать, как в детстве меня на три недели заперли в погребе, или как я учился пользоваться туалетом, или о том, что не ладил со сверстниками. Никто не интересуется тем, сколько времени потребовалось Артуру Хейли или Гарольду Роббинсу, чтобы привыкнуть к горшку, потому что банки, аэропорты и "Как я заработал свой первый миллион" - темы, которые кажутся всем совершенно нормальными. Есть что-то исключительно американское в стремлении понять, как все устроено (не этим ли объясняется феноменальный успех "Пентхаус форума"), все эти письма и обсуждение различных случаев половых сношений, траекторий орального секса, многочисленных экзотических позиций - это все такое же сугубо американское, как яблочный пирог; "Форум" просто сексуальный самоучитель из серии "Сделай сам", но в интересе к монстрам, домам с привидениями и Существам, Что В Полночь Выползают Из Склепа, есть что-то неизбывно чуждое. Спрашивающие неизбежно превращаются в подобие забавного психиатра Виктора Де Грота, героя комиксов, и при этом упускается из виду, что вообще создавать произведения ради денег - а именно этим и занимаются писатели - довольно странный способ зарабатывать на жизнь.
В марте 1979 года меня среди прочих пригласили выступить на обсуждении произведений ужасов в так называемых "Мохонкских Идах" (ежегодная встреча писателей и любителей, которую спонсировал "Мердер, Инк.", книжный магазин в Манхэттене). В докладе я рассказал присутствующим историю о себе самом, которую слышал от матери, - дело было, когда мне едва исполнилось четыре года, так что меня можно простить за то, что я помню это происшествие только со слов матери.
Семейное предание гласит, что однажды я отправился поиграть в соседний дом, расположенный вблизи железной дороги. Примерно через час я вернулся, бледный (так говорит мать) как привидение. Весь остаток дня я отказывался объяснить, почему не подождал, пока за мной придут или позвонят по телефону, и почему мама моего приятеля не проводила меня, а позволила возвращаться одному. Оказалось, что мальчик, с которым я играл, попал под поезд (мой приятель играл на путях. А может быть, просто перебегал через рельсы; только много лет спустя мама рассказала мне, как они собирали части трупа в плетеную корзину). Мать так никогда и не узнала, был ли я с ним рядом, когда это случилось, произошло ли несчастье до моего ухода или уже после. Возможно, у нее были свои догадки на этот счет. Но, как я уже говорил, я этого случая не помню совсем; мне рассказали о нем через несколько лет.
Эту историю я поведал в ответ на вопрос из зала. Меня спросили: "Можетели вы вспомнить что-нибудь особенно ужасное из вашего детства?" Иными словами - входите, мистер Кинг, доктор вас сейчас примет. Роберт Мараско, автор "Горящих приношений" (Burnt Offerings) и "Гостиных игр" (ParlorGames), сказал, что ничего такого припомнить не может. Я рассказал свою историю о поезде главным образом для того, чтобы спрашивающий не был разочарован, и закончил так же, как здесь, - добавил, что сам я этот случай не помню. На что третий докладчик, Джейнет Джеппсон (она не только романист, но и психоаналитик), возразила: "Да вы с тех пор только об этом и пишете".
Аудитория одобрительно зашумела. Нашлась ячейка, куда можно меня поместить.., заодно и мотив. Я написал "Жребий", "Сияние" и уничтожил мир чумой в "Противостоянии" потому, что в раннем детстве видел, как моего приятеля переехал медленный товарный состав. По-моему, абсолютно нелепо; такая психоаналитическая "стрельба от пояса" ничем не лучше астрологии.

(С.Кинг, "Пляска смерти")

@темы: детство, истории, Кинг, психоанализ

---

Зверь, именуемый кот

[Saitarien]

Кот, посаженный в клетку, был уже водворен внутрь палатки и нудно тягуче мяукал там, скучая в одиночестве. Старуха со своим черепком расположилась у входа. Маленький Насреддин встал от нее в трех шагах, поближе к дороге, набрал полную грудь воздуха и завопил так звонко, так пронзительно, что у старухи нестерпимо зачесалось в ушах.
– Зверь, именуемый кот! – кричал Насреддин, покраснев и приседая от натуги. – Находящийся в клетке! Он имеет четыре лапы! Четыре лапы с острыми когтями, подобными иглам! Он имеет длинный хвост, свободно изгибающийся вправо и влево, вверх и вниз, могущий принимать любые очертания – крючком и даже колечком! Зверь, именуемый кот! Он выгибает спину и шевелит усами! Он покрыт черной шерстью! Он имеет желтые глаза, горящие в темноте подобно раскаленным угольям! Он издает звуки – противные, когда голоден, и приятные, когда сыт! Зверь, именуемый кот! Находящийся в клетке, в прочной надежной клетке! Каждый может его созерцать за два гроша без всякой для себя опасности! В прочной надежной клетке! Зверь, именуемый кот!..
Прошло не более трех минут, как его усердие было вознаграждено. Какой то базарный зевака, вышедший из скобяного ряда, остановился, послушал и повернул к палатке. По виду это был подлинный двойник Большого Бухарца, только меньше ростом, - его младший брат, такой же толстый, румяный, с таким же вялым и сонным взглядом. Он приблизился вплотную к Насреддину и, расставив руки, остолбенел. Его толстое лицо начало медленно расплываться в тягучей бессмысленно-блаженной улыбке, глаза остановились и остекленели.
- Зверь, именуемый кот! - надрывался прямо в лицо ему Насреддин. - Сидит в клетке! Два гроша за созерцание!
Долго стоял Малый Бухарец, внимая в тихом и бессмысленном упоении этим воплям, - затем подошел к старухе, порылся толстыми пальцами в поясе и бросил в ее черепок два гроша. Они звякнули. Голос маленького Насреддина пресекся от волнения. Это была победа. Малый Бухарец откинул занавеску, шагнул в палатку.
Насреддин затих, ожидая с замирающим сердцем его обратного появления.
Малый Бухарец оставался в палатке очень долго. Что он там делал - неизвестно; должно быть - созерцал. Когда вышел - на лице у него обозначались растерянность, обида и недоумение, - словно бы там, в палатке, надевали ему на голову сапог и пытались накормить мылом. Опять подошел к маленькому Насреддину, возобновившему свои вопли, опять, расставив руки, остолбенел, - только теперь на его лице вместо блаженной улыбки отражалась какая-то смутная тревога ума. Он догадывался, что его провели, но каким способом - понять не мог.
С тем Малый Бухарец и удалился. А возле палатки уже были трое новых и громко ссорились - кому первому созерцать зверя.
Эти оказались подогадливее - последний, выходя из палатки, заливался безудержным смехом. А так как любому одураченному свойственно желать, чтобы все другие не оказались умнее, то эти трое ни словом не обмолвились следующим двоим, стоявшим у входа.
Созерцание зверя длилось весь день. Его созерцали купцы, ремесленники, приезжие земледельцы, даже многоученые мужи ислама в белых чалмах с подвернутыми концами. Его созерцали до кормления, когда он издавал звуки противные, и после печеночного кормления, когда он уже никаких звуков не издавал, а вылизывался и вычесывал из своей шерсти блох.
Палатка закрылась лишь с барабанами. Старуха подсчитала дневную выручку. Девятнадцать таньга! Первый же день окупил все расходы с лихвой, завтрашний - обещал чистую прибыль.

(Л.Соловьев, "Очарованный принц")

@темы: убеждение, трикстер, литература, реклама

---

совет мадонны Неры

[Saitarien]

Один юноша из Пизы был влюблен в мадонну Прециозу, невестку мадонны Неры, и был столь робок, что не решался объясниться ей в любви. Однажды, гуляя с мадонной Нерой и со своей возлюбленной по саду у стен Пизы, он решился и стал просить свою даму о любви, говоря ей так: "Мадонна, я долго был вашим рабом и не выказывал этого из-за робости. Теперь же, когда время и любовь придали мне храбрости, я молю вас сделать меня своим слугою и не обойти вашими милостями и спасти меня от тех терзаний, что давно меня мучат". Дама ответила ему так: "Приятно мне, что ты любил меня чистой любовью и был моим рабом. Если ты так долго любишь меня и из-за меня грустишь и мучаешься, то зря ты мне не сознался раньше; а сейчас, когда я это знаю, я охотно верну тебе радость и веселье". Юноша отвечал: "Мадонна, я мечтаю о полной радости". Дама ответила ему: "Возлюбленный, нехорошо, что, едва объяснившись мне в любви, ты уже помышляешь о полной радости". Юноша отвечал: "О мадонна! Вы узнали из моих слов, что я люблю вас уже давно, и тягостно было бы мне длить ожидание". На это дама ему сказала: "Ты должен знать, что любовники в прежние времена питали к своим дамам чистую любовь по восемь, а то и по десять лет". От таких слов юноша очень опечалился и промолвил: "Мадонна, я не смог бы ждать так долго, за такое время я бы умер; и поскольку я люблю вас уже давно, не подобает назначать мне такие сроки". Тогда дама сказала: "Пойдем спросим совета у мадонны Неры". Юноша согласился. Они подошли к мадонне Нере и все ей рассказали. Мадонна Нера сказала: "Видишь ли, мадонна Проциоза, вы должны знать, что страсть ныне терзает любовников сильнее, чем в прежние времена, и это потому, что любви свойственно расти, и терзания ее со временем увеличиваются. К тому же в древности люди жили по пятьсот лет и могли больше времени тратить на ожидание. И поэтому я советую и велю вам предоставить друг другу полное удовлетворение, как к тому располагают любовь и желание.

(XIII в., "Новеллино")

@темы: любовь, литература, средневековье, секс

---

[Saitarien]

Говорят — Бога нет.
А есть Законы Физики,
и Законы Химии,
и Закон Исторического Материализма.
Раньше, когда я был здоров,
Бог мне и не нужен был.
А Законы Физики,
и Законы Химии,
и Закон Исторического Материализма
объясняли мне все
и насыщали верой
в порядок мирозданья
и в самого себя.
(Когда я был здоров).
Но теперь, когда душа моя больна,
ей не помогают Законы Физики,
ей не помогают Законы Химии
и Закон Исторического Материализма.
Вот если бы Бог был —
ну не Бог, а хотя бы что-то высшее,
чем Законы физики,
и Законы Химии,
и Закон Исторического Материализма, —
я бы сказал Ему:
— Я болен.
И Оно ответило бы:
— Это верно.
Вот беда какая, ты болен...

(1978, А.Володин)

@темы: кризис, материализм, стихи, духовные поиски, бог

---

Стыд

[Saitarien]

"Матушка" была замужем.
Десять лет назад ее муж попал под поезд метро, пытаясь вскочить на ходу. Ему пришлось ампутировать обе ноги. Несчастье подействовало на него довольно странным образом. Оказавшись калекой, он перестал спать с женой -- ему было стыдно. Кроме того, в больнице он пристрастился к морфию. Он быстро опустился, попал в компанию гомосексуалистов. И вскоре этот человек, пятьдесят лет бывший вполне нормальным мужчиной, стал якшаться только с мальчиками. Перед ними он не стыдился, потому что они были мужчинами. Для женщин он был калекой, и ему казалось, что он внушает им отвращение и жалость. Этого он не мог вынести. В обществе мужчин он чувствовал себя человеком, попавшим в беду. Чтобы добывать деньги на мальчиков и морфий, он воровал у "матушки" все, что мог найти, и продавал. Но "матушка" была привязана к нему, хотя он ее частенько бил. Вместе со своим сыном она простаивала каждую ночь до четырех утра у котелка с сардельками. Днем она стирала белье и мыла лестницы.
Она была неизменно приветлива, она считала, что в общем ей живется не так уж плохо, хотя страдала язвой кишечника и весила девяносто фунтов. Иногда ее мужу становилось совсем невмоготу. Тогда он приходил к ней и плакал. Для нее это были самые прекрасные часы.

(Э.-М. Ремарк, "Три товарища")

@темы: гендерное, стыд, Ремарк, неврозы, литература

---

Вечность

[Saitarien]

Когда я размышляю о мимолетности моего существования, погруженного в вечность, которая была до меня и пребудет после, и о ничтожности пространства, не только занимаемого, но и видимого мной, пространства, растворенного в безмерной бесконечности пространств, мне неведомых и не ведающих обо мне, – я трепещу от страха и спрашиваю себя, почему я здесь, а не там, ибо нет причины мне быть здесь, а не там, нет причины быть сейчас, а не потом или прежде....

Созерцая ослепление и убожество человека перед лицом молчащей вселенной, человека, лишенного света, предоставленного самому себе, покинутого, если можно так выразиться, в этом уголке вселенной, не знающего, кто его сюда послал, зачем он тут находится или что будет с ним, когда он умрет, не способного ничего понять, — я начинаю содрогаться от страха, как человек, которого, пока он спал, перенесли на страшный необитаемый остров и который, пробудившись, не понимает, где он находится, и никак не может покинуть этот остров. И я изумляюсь, почему люди перед лицом такого убожества человека не впадают в глубочайшее отчаяние

(Б.Паскаль, по И.С. Кон "В поисках себя"

@темы: "я", вечность, время, Паскаль

---

Множественность "я" (к Асмолову)

[Saitarien]

Отметим, что многие свойства архаического сознания, кажущиеся нам проявлениями его незрелости, не чужды и современному человеку. Сменяемость ритуальных масок в первобытных обрядах обычно трактуется как проявление "несобранности" личности, легко переливающейся из одной ипостаси в другую. Но это и выражение извечной человеческой потребности в обновлении и творчестве, немыслимых без игры и нарушения установленных правил. Как бы жестко ни регламентировала культура важнейшие аспекты социального поведения, она всегда оставляет место для каких-то изменений, вариаций, представляемых на усмотрение участников.
(...)
Применительно к нашей теме это значит, что текучесть, множественность, переливчатость ипостасей человеческого "Я" не всегда является признаком социальной или интеллектуальной незрелости. Слишком жесткая и однозначная структура, придавая "самости" стабильность и определенность, в то же время ограничивает ее творческие, вариативные возможности, сводя индивидуальность к какой-то одной, заведомо частичной, социальной роли.

(И.С. Кон, "В поисках себя")

@темы: вариативность, "я", архаическое сознание, психология, Кон

---

Два вопроса о "я"

[Saitarien]

Проблема человеческого "Я", о которой мы рассуждаем, подразумевает два фундаментально разных вопроса:
1. "Что такое "самость"?", какова вообще природа "самости", идентичности, самосознания и т.д.
2. "Кто я?", каков смысл моего конкретного бытия.
Вопросы эти взаимосвязаны. Ответ на вопрос "Что такое "самость"?" так или иначе соотносится с личным опытом вопрошающего, и невозможно определить собственное "Я", не соотнеся его с представлением о сущности и возможностях человека вообще. Причем в обеих формулировках проблема имеет не только когнитивный, познавательный, но и экзистенциально-нормативный смысл.
Но в первом случае в центре внимания стоят родовые возможности человека, а во втором – индивидуальные.
Вопрос "Что такое "самость"?" безличен, ориентирован на объективное познание, результаты которого могут быть выражены в понятиях; это поиск общего закона, правила, нормы, на которую может с теми или иными вариациями ориентироваться каждый; это открытие себя через другого. Вопрос "Кто я?" интроспективен, субъективен, обращен внутрь личности; это не столько познание, сколько самовыражение, автокоммуникация, путь от себя к другому; он не отливается в четкие понятийные и вообще языковые формы и апеллирует не столько к разуму, сколько к непосредственному переживанию, интуитивному опыту. Его общезначимость покоится не на подчинении общим правилам, а на внутреннем сходстве, близости переживаний и ценностей всех или, по крайней мере, некоторых людей.
Соотношение этих подходов можно представить следующими двумя рядами.

Что такое "самость"? --------- Кто я?
Объективное ------------------- Субъективное
Сущность ------------------------ Существование
Определение ------------------- Выражение
Объяснение --------------------- Понимание
Всеобщее ------------------------ Особенное
Сообщение ---------------------- Автокоммуникация
Взгляд извне --------------------- Интроспекция
Логическое ---------------------- Внелогическое
Понятие -------------------------- Переживание
Стабильное ---------------------- Изменчивое
От другого к себе -------------- От себя к другому

При всей условности этой оппозиции она весьма существенна. Наука, ориентированная на получение объективного знания, содержательно отвечает лишь на первый вопрос, предоставляя второй индивидуальному усмотрению. Но этот интимный, личный поиск также опирается на определенные философско-этические предпосылки, тесно связанные с нормативным миром культуры. Если древнегреческая философия устами Аристотеля вопрошает "Что такое человек?", то веданта или дзэн-буддизм предпочитают вопрос "Кто я?" А постановка вопроса во многом предопределяет и ответ.

(И.С. Кон, "В поисках себя")

@темы: философия, "я", психология, Кон

---

Думать уже некогда

[R=>]

«В головы учащихся вдалбливаются
сотни разрозненных, не связанных между собою фактов; все их время и вся энергия
уходят на заучивание этой массы фактов, а думать уже некогда и нет сил.
Разумеется, мышление само по себе – без знания фактов – это фикция, но и сама
«информация» может превратиться в такое же препятствие для мышления, как и ее
отсутствие»

1941 год

по Фромм Э. Бегство от свободы. – М., 2004

@темы: Фромм, информация, ругать ЕГЭ, педагогика, зубрежка, учеба

---

Искать не там, где потеряно

[Saitarien]

Мы говорили о том, что предмет, который будет адекватен потребностному состоянию, характеризующему подростковый кризис, и который имеет большую возможность быть выбранным среди прочих, должен отвечать стремлениям подростка к взрослости, собственной значимости и в то же время к личному, теплому, интимно-, личностному общению. Наибольшей вероятностью стать таким предметом обладает группа сверстников при наличии: 1) теплоты, тесных личностных связей и общений; 2) общего дела, объединяющего группу, общих целей, задач, общих врагов и друзей; 3) атрибутов взрослости, собственной значимости; 4) элемента «особости», порой тайны, превосходства над другими подобными группами, некоторой экстремальности групповой деятельности, субъективного восприятия ее как чего-то небудничного, доселе небывалого.
(...)
Любой из перечисленных выше притягательных для подростка атрибутов дружеской группы не является сам по себе хорошим или плохим. Все зависит от того, каким содержанием он наполняется. К сожалению, однако, приходится встречаться с тем, что во многих педагогических разработках и публицистических статьях о воспитании конкретно-психологические особенности по-требностных состояний, мотивов, интересов ребенка по сути игнорируются, а на их место подставляются потребности, мысли и чувства, которые, по мнению авторов, должны быть или желательны на данной возрастной ступени. Это явление, которое можно обозначить как своеобразный «постулат долженствования», наносит огромный ущерб делу воспитания. Подчиняясь постулату долженствования, неизбежно начинают искать не там, где «потеряно», не там, где реально находится сейчас ребенок со всеми особенностями его психики, его личности и мышления (нравятся они нам или не нравятся, кажутся
привлекательными или отталкивающими), а там, где «светло», куда он может только еще прийти вследствие определенных воспитательных усилий.
(...)
Заостряя данное положение, можно сказать, что для воспитателя по сути все равно, занимается ли ребенок туризмом, фехтованием, музыкой, театром или плетением вологодских кружев,— важно, каким он становится человеком в ходе этих занятий.

(Б.С. Братусь, "Аномалии личности")

@темы: подростки, группы, Братусь, психология, воспитание

---

(связано с рассуждениями Асмолова)

[Saitarien]

Трудности экспериментального изучения "Я" коренятся не только в методологических и методических просчетах. За психологией "самости" стоит философская проблема соотношения "вещного" и "личностного", "социального" и "индивидуального", "данного" и "творимого". Одностороннее, недиалектическое мышление, которое не может охватить бимодальность "Я", его одновременную принадлежность к "двум мирам", неизбежно превращает "вещное" и "личностное" в абсолютные противоположности. "Вещно-социологическое" и "вещно-биологическое" мышление пытается свести личность и ее самосознание к совокупности заданных социальных или природных свойств, тогда как "личностно-религиозное" и "личностно-романтическое" мышление наделяет духовность самостоятельным бытием, игнорируя реальные способы ее объективации в повседневной жизнедеятельности личности.
Экспериментальная психология, фиксирующая личность как объект, невольно превращает ее в некоторое наличное бытие, оставляя без внимания то субъектно-творческое начало, которое философия, этика, да и обыденное сознание считают самым важным и ценным в человеке. Рассмотрение самосознания как суммы когнитивных процессов дает немало интересных деталей, от которых, однако, трудно вернуться к активной цельности, охватываемой понятием "Я". Попытка локализовать "Я" в органическом теле индивида практически игнорирует его внутренний мир, а сведение его содержания к механической совокупности социальных ролей и условий плохо совместимо с признанием индивидуальности, несводимости.
Было бы неверно обвинить экспериментальную психологию в "непонимании" интерсубъективности, диалогичности и ценностности "Я". Трудность исследования этих явлений обусловлена тем, что они не поддаются жесткой операционализации и не укладываются в привычную логику экспериментальной науки, построенной по образцу естествознания и, следовательно, ориентированной на изучение не людей, а вещей и безличных процессов.

(И.С. Кон, "В поисках себя")

@темы: философия, "я", пинок тестов, экспериментальная психология, психология, Кон, заумное

---

нет субстанционального я

[Saitarien]

"...Когда я самым интимным образом вникаю в нечто, именуемое мной своим я, – писал Юм, – я всегда наталкиваюсь на то или иное единичное восприятие тепла или холода, света или тени, любви или ненависти, страдания или наслаждения. Я никак не могу уловить свое я как нечто существующее помимо восприятий и никак не могу подметить ничего, кроме какого-либо восприятия". Пессимистичность подобного вывода не мог не ощутить сам Юм, признавшийся, что его "приводит в ужас и смущение то безнадежное одиночество", на которое обрекает его философская система. Но выхода из тупика он не видел.

(по И.С. Кон, "В поисках себя")

@темы: Юм, пустота, философия, "я", Кон

---

Ученики чародея

[Saitarien]

Наш интеллект неслыханно обогатился вместе с разрушением нашего духовного дома. Мы убедились к настоящему времени, что даже с постройкой самого большого телескопа в Америке мы не откроем за звездными туманностями эмпирей, что наш взгляд обречен на блуждание в мертвой пустоте неизмеримых пространств. Не будет нам лучше и от того, что откроет математическая физика в мире бесконечно малого. Наконец, мы обращаемся к мудрости всех времен и всех народов и обнаруживаем, что все по-настоящему ценное уже давно было высказано на самом прекрасном языке. Подобно жадным детям мы протягиваем руку к этим сокровищам мудрости и думаем, что если нам удастся их схватить, то они уже наши. Но мы не способны оценить то, что хватаем, руки устают, а сокровища все время ускользают. Они перед нами, повсюду, насколько хватает глаз. Все богатства превращаются в воду, как у того ученика чародея, который тонет в им самим вызванных водах . Ученик чародея придерживается спасительного заблуждения, согласно которому одна мудрость хороша, а другая плоха. Из такого рода учеников выходят беспокойные больные, верующие в собственную пророческую миссию. Искусственное разделение истинной и ложной мудрости ведет к такому напряжению в душе, что из него рождаются одиночество и мания, подобные тем, что характерны для морфинистов, мечтающих найти сотоварищей по пороку.

(К.Г. Юнг, "Архетип и символ")

@темы: Юнг, двойственность, общество, духовные поиски

---

Не может быть резонных оснований

[Saitarien]

Господь Будда ответил – Пурна, хотя ты уже отделался от большинства поводов для неуверенности в учении о просветлении, ты по-прежнему цепляешься за иллюзии о произвольном различении между неведением и просветлением. Чтобы прояснить твой ум, я задам тебе несколько вопросов о том, что сейчас происходит с нами. Ты, бесспорно, слышал о некоем больном человеке по имени Яттадха, который проживает в городе Шравасти. Однажды утром он заглянул в зеркало и увидел там свое лицо, на нем не было ни глаз, ни бровей. Он очень разгневался на свою голову и обозвал ее головой какого-то призрака либо злого духа потому, что там не было ни глаз ни бровей. Он в ужасе убежал прочь и сошел с ума. Как ты думаешь, Пурна, были ли у этого человека резонные основания для того, чтобы сойти с ума?

Пурна ответил:
- Мне представляется, Благословенный Господь, что у него не было резонных оснований «сойти с ума» потому, что он уже сошел с ума, а у сумасшедшего не может быть резонных оснований.

("Шурангама-сутра")

@темы: психопатология, буддизм, weird, сутры

---

[R=>]

Находясь в жопе, ты можешь сделать две вещи. Во-первых — постараться понять, почему ты в ней находишься. Во-вторых — вылезти оттуда. Ошибка отдельных людей и целых народов в том, что они думают, будто эти два действия как-то связаны между собой. А это не так. И вылезти из жопы гораздо проще, чем понять, почему ты в ней находишься. Почему? Вылезти из жопы надо всего один раз, и после этого про неё можно забыть. А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь. Которую ты в ней и проведёшь.

 

Пелевин

"Священная книга оборотня"

@темы: Пелевин, жопа

---

[R=>]

Я ехал в Лондон с севера, намереваясь по дороге специально остановиться и осмотреть его. Состояние моего здоровья требовало обзавестись временной резиденцией где-нибудь за городом, и один мой друг, который знал об этом и которому довелось проезжать мимо этого дома, написал мне, что он как нельзя лучше мне подойдет. Я сел в поезд вечером, и тотчас же заснул, а потом проснулся и долго сидел, глядя в окно на играющее на небе Северное Сияние, а потом снова заснул и, снова проснувшись, обнаружил, что ночь миновала, оставив меня в обычном в таких случаях досадном заблуждении, будто я не смыкал глаз ни на секунду - стыдно сказать, но, пребывая в первом одурении, свойственном подобному состоянию, я готов был отстаивать свое заблуждение хоть личным поединком с моим соседом напротив. Сосед мой напротив, кстати, как то обычно и бывает с соседями напротив, всю ночь удивлял меня совершенно невероятным количеством ног, причем все как одна были невероятно длинны. Вдобавок к этим вздорным замашкам (каких, впрочем от него только и можно было ожидать), он не выпускал из рук карандаш и записную книжку и всю дорогу к чему-то прислушивался и делал какие-то пометки. Мне показалось, что эти раздражающие записки как-то связаны с потряхиваниями и поскрипываниями вагона, и с этим я с грехом пополам мог бы еще примириться, исходя из общего
предположения, что имею дело с путейным инженером, если бы мой сосед непрестанно не таращился бы куда-то в пространство прямо у меня над головой. Глаза у него были навыкате, а выражение лица недоуменное, и под конец чаша моего терпения переполнилась.
Стояло холодное, унылое утро (солнце еще не встало), и, окончательно утомившись от созерцания бледных отблесков огней этого промышленного края и завесы тяжелого дыма, отделившей меня и от звезд, и от света новой зари, я повернулся к моему спутнику и сказал:
- Прошу прощения, сэр, но скажите, чем вас так заинтересовал мой внешний вид?
Ибо он и в самом деле, казалось, в подробностях описывал в своей книжке даже мою прическу и дорожную шляпу с тщательностью, которая, на мой взгляд, являлась непозволительной вольностью.
Пучеглазый джентльмен неторопливо отвел взгляд со стены за моей спиной, с таким видом, будто она находилась за тысячи миль отсюда, и произнес, снисходя к моей незначительной персоне:
- Ваш вид, сэр?.. Бэ.
- Бэ, сэр? - переспросил я, начиная горячиться.
- Мне совершенно не о чем с вами говорить, сэр, - возразил джентльмен. - Будьте добры, не мешайте мне слушать... О.
Чуть помолчав, он снова провозгласил эту гласную и тут же записал ее.
Сперва было я не на шутку встревожился, потому что в экспрессе помешанный без всякой охраны - это дело нешуточное. Но тут на помощь мне пришла мысль, что, возможно, джентльмен этот из тех, кого в народе называют духовидцами: из секты (одной из), к которой я питаю, разумеется, глубочайшее
почтение, но веры которой я не разделяю. Я уже собирался спросить его самого, как он, можно сказать, вырвал хлеб у меня изо рта.
- Вы, конечно, извините меня, - презрительно промолвил джентльмен, - если я слишком продвинут вперед по сравнению со всем прочим человечьим родом, чтобы беспокоиться по подобным пустякам. Я провел эту ночь - как, собственно говоря, провожу всю жизнь - беседуя с духами.
- О! - только и сказал я скептически.
- Ночная конференция началась, - продолжал джентльмен, пролистав назад несколько страниц блокнота, - таким сообщением: "Не рой другому яму, сам туда попадешь".
- Звучит неплохо, - согласился я. - Но так ли это ново?
- Ново - для духа, - отрезал джентльмен. Мне снова пришлось ограничиться скептическим "О!" и осведомиться, каково же было последнее сообщение?
- Синица в руках, - с превеликой торжественностью прочел джентльмен свою последнюю запись, - лучше журавля в хлебе.
- Я, безусловно, того же мнения, - произнес я, - но разве не следовало бы сказать - в небе?
- Мне было сказано - в хлебе, - отрезал джентльмен.
Затем он уведомил меня, что нынешней ночью дух Сократа удостоил его следующим откровением:
"Друг мой, надеюсь, вы отлично поживаете. В этом купе едут двое. Как дела? Вокруг собралось семнадцать тысяч четыреста семьдесят девять духов, но вы их не видите. Здесь Пифагор. Он не смеет навязываться, но надеется, вам нравится путешествовать".
Наведывался также и Галилей со свойственным ему научным складом ума:
"Рад видеть вас, amico. Come sta? Когда похолодает, водичка замерзает. Addio! {Amico. Come sta? Addio! - Друг. Как дела? Пока! (ит.).}" Также в течение ночи происходили и прочие феномены. Епископ Батлер, к примеру, настоял на том, чтобы лично начертать свое имя: "Баблер", за каковую погрешность против орфографии и хороших манер был прогнан с позором. Джон Мильтон (подозреваемый в коварной мистификации) отрекся от авторства
"Потерянного Рая" и в качестве соавторов этой поэмы представил двоих Неизвестных, именуемых соответственно Грунджерс и Скадгинтон. А принц Артур, племянник английского короля Джона, сообщил, что уютно пристроился в седьмом круге, где учится рисовать по бархату под руководством миссис Триммер и королевы Марии Шотландской.
Если этим строкам суждено попасться на глаза джентльмену, почтившему меня всеми этими потрясающими разоблачениями, надеюсь, он простит мне признание, что от вида восходящего солнца и созерцания величественного порядка, царящего в безбрежной Вселенной, разоблачения эти мне прискучили. Сказать начистоту, они прискучили мне настолько, что я был безмерно рад выйти на следующей же остановке и сменить сии туманы и спиритические испарения на свежий воздух поднебесья.
К тому времени разгорелось чудесное утро. Я медленно брел по листве, успевшей уже нападать с золотых, охряных и алых дерев, любовался чудесами Творения, размышляя о постоянных, неизменных и гармоничных законах, коим все они подчиняются - и попутчик мой, беседующий с духами, представлялся мне все более и более жалким экземпляром из числа всевозможных курьезов, какие дарит
нам дорога.

 

Диккенс

"Дом с привидениями"

1859

(я читал в другом переводе, но его в сети нет - "Дом с призраками. Английские готические рассказы", Азбука-Классика, 2004)

@темы: поезда, Диккенс, невнятные медиумические откровения, духи, спиритизм, попутчики, красота

---

Сиди лучше дома

[Saitarien]

Ибо и любящие нас родственники, друзья, близкие, с точки зрения совершения уединения и практики Дхармы, могут быть препятствием, когда говорят нам: "Ты будешь в горах, в голоде и холоде, можешь заболеть, там никого не будет рядом, — ты же весь окутан клешами, сиди лучше дома, мы здесь создадим тебе условия, ведь ты не можешь оставить нас умом", — тогда они действительно превращаются в Мару на пути к освобождению и становятся препятствием к накоплению заслуг. Нужно осознать такую помощь и участие как Мару и демонизм.

(Мачиг Лабдрон, "Отсекая надежду и страх")

@темы: родственники, буддизм, Мачиг Лабдрон, Мара

---

Центр мира - везде

[Saitarien]

Видение Черного Лося о самом себе:

"Затем я стоял на высочайшей горе среди гор, и повсюду внизу меня окружало кольцо мира. И стоя там, я видел больше, чем могу рассказать, и понимал больше, чем видел; потому что сокровенным зрением я видел формы всех вещей в духе и формы всех форм, и то, что они должны жить вместе, как одна жизнь. И я видел, что священное кольцо моего народа - одно из множества колец, образующих один круг, бескрайний, как свет дня и свет звезд, а в центре его росло одно могучее цветущее дерево, укрывающее своей тенью всех детей одной матери и одного отца. И я видел, что это свято".

Черный Лось сказал, что той горой, на которой он стоял в этом видении, был Харни-Пик в Черных Холмах. "Но центр мира, - добавил он, - повсюду".

(Дж.Кэмпбелл, "Мифический образ")

@темы: мировое древо, Кэмпбелл, единое, центр мира, мистический опыт

---

Мы просто танцуем

[Saitarien]

Случилось это летом 1958 года, когда я приехал в Японию на Девятый Международный Конгресс по истории религий. Даже в этом необычайно пестром собрании явно выделялся один участник — знаменитый обществовед из Нью-Йорка, человек эрудированный, добродушный и обаятельный, но не очень-то подкованный в том, что касается как Востока, так и религии (честно говоря, я вообще не мог понять, как он там оказался). Вместе со всеми участниками он посетил ряд величавых синтоистских святынь и буддийских храмов, после чего начал задавать довольно показательные вопросы. В конгрессе участвовало много японцев, в том числе духовенство, и на большом пикнике на лоне природы наш друг направился прямиком к одному из священников-синтоистов. «Знаете, — заявил он. — Я видел уже много церемоний, посетил изрядное число храмов, но до сих пор не улавливаю идеологии. Я не понимаю вашего богословия».
Как известно, японцы не любят огорчать гостей. Благовоспитанный синтоист отнесся к серьезному вопросу иностранного ученого с видимым почтением, немного помолчал с задумчивым видом, а затем, покусывая губы, удрученно покачал головой и признался: «Думаю, у нас нет идеологии. Богословия у нас тоже нет. Мы просто танцуем».

(Дж. Кэмпбелл, "Мифы, в которых нам жить")

@темы: синтоизм, религия, Кэмпбелл, простота

---

Мертвое время, которое давит и убивает

[Saitarien]

Каким бы серьезным ни был кризис современного романа, потребность погружаться в «другие» вселенные и следовать за перипетиями «истории», по-видимому, присуща человеку и потому неистребима и неискоренима. Суть ее трудно определить; здесь получают выражение и желание общаться с «другими», «неизвестными», разделять их драмы и надежды, и потребность знать то, что могло произойти. Трудно представить человека, который не поддался бы очарованию «рассказа», повествования о знаменательных событиях, происшедших с людьми, имеющими как бы «двойную реальность» литературных персонажей, которые одновременно отражают историческую и психологическую реальность членов современного общества и обладают магической силой творческого вымысла. Но «выход за пределы Времени», осуществляемый с помощью чтения — в частности романов, — есть то, что больше всего сближает функции литературы и мифологии. Конечно, время, которое «проживается» при чтении романа, не есть то время, которое в архаических обществах интегрируется, собирается в одно целое при прослушивании мифа. Но как в одном, так и в другом случае, происходит «выход» из времени исторического и личного и погружение во время вымышленное, трансисторическое.

Читатель входит в сферу времени воображаемого, чужого, ритмы которого изменчивы до бесконечности, так как каждый рассказ имеет свое собственное время, специфическое и исключительное. Роман не имеет выхода в первородное, первоначальное время мифов, но в той мере, в какой он повествует о правдоподобной истории, романист использует время как бы историческое, но взятое в расширенной или свернутой форме, время, которое, следовательно, располагает всей свободой воображаемых миров. В литературе, более чем в других искусствах, заметен бунт против исторического времени, желание обнаружить и найти иные временные ритмы, чем те, в рамках которых мы вынуждены жить и работать. Можно задать вопрос: исчезнет ли когда-нибудь это желание выйти за пределы собственного, исторического и личного времени и погрузиться во время «чужое», экстатическое или воображаемое. Пока существует это желание, можно сказать, что у современного человека остаются хотя бы в какой-то мере рудименты «мифологического поведения». Черты такого мифологического поведения обнаруживаются также в желании обрести ту интенсивность, с которой мы пережили или познаем нечто в первый раз: в желании обрести далекое прошлое, блаженное время «первоначал».

Как и следовало ожидать, это все та же борьба против времени, те же надежды скинуть тяжесть «мертвого времени», которое давит и убивает.

(М.Элиаде, "Аспекты мифа"

@темы: истории, Элиаде, иные миры, мифология, освобождение, время